В новом составе правительства у нас есть новый министр строительства, Йоав Галант, который привнес новый дух в работу Министерства и, в частности, в сферу социального жилья. Новый – потому что его предшественники в этой должности занимались в основном разрушением: от распродажи по бросовым ценам квартир из социального фонда «приближенным» лицам и организациям, через программы переселения жильцов на самых невыгодных условиях и до массовых выселений семей в то время, как сотни квартир из социального фонда пустовали. Имела место даже попытка путем голосования в Кнессете заменить социальное жилье помощью на съем квартиры, однако она, к счастью, провалилась.
И вот появляется новый министр, который дает распоряжение заселить эти квартиры и просит бюджет на социальное жилье. Мы настолько привыкли к постоянному утеснению обитателей социального жилья и людей без постоянной крышей над головой, что каждый шаг нового министра воспринимается в качестве героического деяния, тогда как именно таким образом должны были бы действовать все министры жилищного строительства: приобретать и строить новые квартиры для ожидающих, ремонтировать, оказывать помощь обладателям социального жилья.
Хотя картина нынче вырисовывается гораздо более утешительная, реальная ситуация, например, в Димоне — еще не изменилась. Люди, просящие помощи для обретения крова, по-прежнему подпадают под очень жесткие критерии, их судьбы определяются таблицами, никак не связанными с их жизненными обстоятельствами, и похоже, что, несмотря на попытки заселить 170 пустующих квартир из фонда социального жилья в Димоне, есть много людей, которых даже не пускают в очередь.
Дело прекращено в 2006 году
Ирена (имя вымышленное), 33 лет, зарабатывает на жизнь уходом за престарелыми и получает пособие по обеспечению прожиточного минимума. У нее есть 15-летняя дочь, школьница, они живут вместе с матерью Ирены, которая признана приверженной к тяжелым наркотикам. Мать больна СПИДом и получает лекарственные коктейли по нескольку раз в день. В последнее время у нее обнаружен рак на продвинутой стадии, и ее подвергают облучению. Ирена дважды пыталась снять жилье, но не выдерживала бремени арендной платы и возвращалась к матери. Она оплачивает все расходы по дому, поскольку мать погрязла в долгах.
Все трое проживают в 3-комнатной квартире. У девочки нет собственной комнаты, по ночам она слышит, как бабушка кричит от боли, много раз она проводила ночи без сна, после чего ей было трудно идти в школу.
В минувшем сентябре Ирена подала просьбу о получении социального жилья, но просьба не была принята к рассмотрению. Причина: в 2006 г. она уже подавала подобную просьбу, но, когда к ней на дом пришел проверяющий, она, по ее словам, была на работе. В связи с этим в Министерстве жилищного строительства не будут заниматься ее делом, пока она не попросит письменно заново рассмотреть ту ситуацию. Министерству потребовалось немало времени, чтобы осведомить Ирену об этом. После того, как Ирена пошлет нужное письмо, начнется процесс открытия «свидетельства о правообладании», который займет какое-то время, и лишь после этого она сможет снова подать просьбу, которая попадет на разбирательство соответствующей комиссии через долгие месяцы.
Приходите через год
Анастасия, 27 лет, — инвалид. В детстве она перенесла сложную операцию мозга и с тех пор страдает припадками эпилепсии, требующими частой госпитализации. Работать она не может. Примерно полгода назад ее инвалидность равнялась 35% потери трудоспособности. Она подала просьбу о предоставлении социального жилья и приложила к ней медицинские документы, свидетельствующие об ухудшении ее состояния. Комиссия не отказалась признать ее имеющей право на социальное жилье, но и не признала ее таковой. В мае 2015 г. ей прислали письмо, в котором говорилось, что комиссия рассмотрит ее просьбу через год.
У нее создалось впечатление, что в этом письме намекается, будто комиссия подождет, пока ее состояние еще ухудшится, и тогда признает ее право. И действительно, состояние Анастасии ухудшилось, и сегодня Институт национального страхования признает, что она на 100% утратила трудоспособность и, разумеется, не может снимать квартиру. Анастасия вместе с матерью проживает у тети.
Состояние ее здоровья ухудшилось, но комиссия стоит на своем: новое рассмотрение состоится только по прошествии года. Чиновница в Министерстве абсорбции сказала Анастасии, что та в любой момент имеет право обратиться с новой просьбой, но она сомневается, что просьбу рассмотрят раньше установленного срока. Поскольку Анастасия – новая репатриантка, в Амидаре все время пытаются «отфутболить» ее в Министерство абсорбции, а там ее направляют обратно в Амидар, и т.д. Раньше ей предлагали помощь в размере 232 шек. на съем квартиры, что, разумеется, никак не позволяло эту квартиру арендовать.
У тебя недостаточно детей
Самуэль – тоже инвалид и отец-одиночка солдата. Он не в состоянии снять в аренду жилье и проживает вместе с сыном-солдатом у своей матери в квартире, где есть салон и еще одна комната. Они с сыном спят вместе в салоне. У матери – болезнь сердца и 100% общей инвалидности.
Просьба Самуэля о предоставлении социального жилья была отклонена, потому что количество членов семьи не дает ему права на крышу над головой. Ответ комиссии однозначен: у тебя недостаточно детей. И если сын уже достиг возраста 18 лет, шансы Самуэля хоть когда-нибудь обрести постоянное жилье сводятся к нулю.
Мирьям и Моше (имена вымышленные) – молодая пара, у них трое маленьких детей. Моше работает на заводе, у него приличная зарплата, около 6,000 шек. брутто, в зависимости от количества рабочих дней и часов в месяц, что зависит не от него, а от работодателя. Мирьям раньше работала, но расходы на ясли для малышей превосходили ее зарплату, и она предпочла ради экономии уйти с работы, пока дети не дорастут до бесплатного детского сада. У молодой пары долги на 100,000 шек., и они в данный момент живут у родителей, что приводит к частым конфликтам. Снять квартиру они, однако, не в состоянии. Пару недель назад они получили отказ на просьбу о предоставлении социального жилья. Их ситуация не соответствует критериям.
Не надо жалости – посчитайте
Мирьям и Моше, как и другие, истории которых были здесь рассказаны, не выиграли в лотерею, организованную Министерством жилищного строительства в ходе кампании по смягчению критериев. И тут возникает проблема недостаточной прозрачности: почему в одном случае человек, имеющий одного ребенка, получает право на социальное жилье, а в другом, сходном случае – нет? Почему одна пара получает право, а другая нет, хотя разница в их доходах невелика? Почему некоторые инвалиды-одиночки получают постоянное жилье, а другие не получают? И еще мы не знаем, сколько из тех самых 170 квартир заселены, и собирается ли Министерство еще строить в Димоне – ведь имеющие право на социальное жилье не исчезнут в одночасье.
Еще один изъян, который продолжает существовать и после прихода Галанта, — это запущенность квартир, находящихся в ведении заселяющих компаний. В Димоне это частая проблема. Значительная часть социальных квартир в плохом состоянии: стены потрескавшиеся, сырость и т.д. Что касается протечек в системах водоснабжения, ложащихся бременем на жильцов, южный филиал водной компании Мааянот и Амидар сваливают ответственность друг на друга, устранение проблем откладывается, а счеты жильцов за воду растут.
Когда компанию Амидар спрашивают, почему она не осуществляет устранение дефектов, там отвечают, что большинство подрядчиков занято ремонтом домов, предназначенных к заселению. Нет сомнения, требуется немало рабочих рук, чтобы превратить 170 квартир, заброшенных на протяжении ряда лет, в пригодные для жилья. Но люди, уже живущие в амидаровских квартирах, не должны за это расплачиваться. Бывает, что жильцы ждут устранения неисправностей по году.
Один из существенных недостатков, обнаружившихся в результате ведущейся ныне борьбы за социальное жилье, — это отсутствие взаимодействия между различными инстанциями. Нет координации между социальными службами и Министерством жилищного строительства, между Министерством и Институтом национального страхования, между Институтом национального страхования и социальными или медицинскими службами.
Но самая тяжелая проблема – проблема критериев для получения права на социальное жилье. Эти критерии все еще не отвечают сложной экономической ситуации в Израиле. Они дают право на жилище небольшой группе людей, оказавшихся к крайних ситуациях, да и то на жестких условиях, и оставляют за бортом огромное количество людей и семей, которым социальное жилье помогло бы вырваться из круга нищеты. Да, заселение производится, и есть лотереи, но нет понимания того, что крыша над головой – базисное право человека, что есть люди, не способные пробивать бюрократические стены, а милосердия нет. Ладно, не будем о милосердии – давайте посчитаем. Решение проблем таких людей и их детей обойдется обществу в конечном итоге гораздо дороже, чем социальное жилье.
Из Амидара поступил следующий ответ: «В 2015 г. компания Амидар провела ремонт около 200 квартир для нового заселения общей стоимостью 11 млн. шек. Параллельно осуществлялись программы ремонта и техобслуживания жилых квартир, на что было потрачено 7.5 млн. шек. В 2016 г. Амидар намерен продолжать работы по ремонту и техническому обслуживанию заселенных квартир в еще больших объемах. Кроме того, не было случаев, чтобы семья заново вселилась в амидаровскую квартиру без того, чтобы в ней был произведен основательный ремонт. Любые конкретные обращения жильцов рассматриваются, и по ним принимаются решения».
Из Министерства жилищного строительства поступил следующий ответ: «Министерство сосредоточивает усилия на укреплении системы социального жилья и ставит себе целью увеличить темпы приобретения квартир и объем фонда социального жилья. Только в минувшем году в рамках новой политики было отремонтировано и заселено около 600 квартир.
Что касается проблемы прав на социальное жилье, поднятой в связи со случаями г-на Самуэля и семьи Моше и Мирьям, нужно отметить, что Министерство действует в этом плане согласно единым правилам. Отметим также, что люди, имеющие право на социальное жилье и ожидающие своей очереди, получают в это время денежную помощь на съем квартиры. Кроме них, подобную помощь от Министерства получают ежемесячно 146 тыс. семей. В случае Ирены Министерство жилищного строительства примет меры для предоставления ей помощи для съема квартиры».